Технологии совершенства: АО «МОСГАЗ» воплотило в столице уникальный инженерный проект

Технологический и индустриальный прогресс определяется успешным решением сложнейших технических задач, которые еще вчера казались в принципе нерешаемыми. Под занавес прошлого года о завершении работ именно по такому проекту объявило АО «МОСГАЗ» — объективный лидер по развитию газораспределительной инфраструктуры не только в российском, но и в мировом контексте. Речь о строительстве МОСГАЗом магистрального газопровода высокого давления к ТЭЦ-20 ПАО «Мосэнерго». Этот принципиально новый газопровод, построенный в рекордно короткие сроки и с применением рекордного набора уникальных решений, — свидетельство не только самого высокого уровня технологических возможностей по формированию следующего поколения газораспределительных сетей, но также и подтверждение эксклюзивных компетенций АО «МОСГАЗ» по широкому спектру созидательных направлений. Проект по ТЭЦ-20 стал уже вторым по созданию газопроводов нового поколения (до этого АО «МОСГАЗ» успешно построило газопровод к ТЭЦ-16) и, по словам Генерального директора компании Гасана Гасангаджиева, потребовал колоссальной работы всех служб и специалистов МОСГАЗа. О подробностях воплощения уникального проекта по созданию нового магистрального газопровода к ТЭЦ-20 ПАО «Мосэнерго» в эксклюзивном интервью журналу «Русский инженер» рассказывает Генеральный директор АО «МОСГАЗ» Гасан Гасангаджиев.

— Гасан Гизбуллагович, в контексте более чем 150-летней истории предприятия, какое значение имеет реализация проекта по ТЭЦ-20?

— Это самый крупный и самый амбициозный на сегодня проект нашей компании. Более того: подобного проекта не только мы никогда не воплощали, но и никто в мире ничем подобным не может похвастать: ни в российской, ни в мировой практике аналогов нет. В условиях мегаполиса построить методом микротоннелирования магистральный газопровод высокого давления длиной 7 км с глубиной залегания до 10 метров — это на самом деле нечто из области технологической фантастически!

Этот газопровод обеспечил снабжение нового энергоблока, что повысило надежность работы не только самой ТЭЦ-20, но и всей энергосистемы Москвы. Проект очень важен для нас с точки зрения роста компетенций АО «МОСГАЗ». При этом если по газопроводу для ТЭЦ-16 нам дали возможность перегородить улицу, то здесь мы все делали при абсолютно никак не ограничиваемой жизнедеятельности города. Причем, по сравнению с проектом для 16-й станции, здесь — значительно более крупные объемы при заметно более сжатых сроках.

— Нереально сжатые сроки воплощения этого проекта просто поражают!

— Проект был начат в июне прошлого года, а уже в ноябре, после врезки финального «золотого» стыка, весь газопровод — от источника до самой станции — был соединен в единую линию. А в декабре мы рапортовали о завершении проекта. 

Я думаю, в эти сроки даже поверхностным способом такого газопровода никто не построит. Мы же вели работы действительно уникальным методом микротоннелирования, что делало все исполнение проекта кратно более сложным. Очень и очень многое делалось нами впервые, но все получилось хорошо. Анализируя реализацию проекта мы пришли к выводу, что создали новую систему строительства магистральных газопроводов в условиях крупного города. А это крайне востребованная тема, причем не только для Москвы, но и для любого города-миллионника.

— Почему решили уйти на глубину?

— Почему ушли на глубину? Потому что если строить поверхностно, то необходимо обходить десятки коммуникаций, заниматься переустройством всех пересекающих линий. В этом случае проект становится очень дорогим, сложным и очень долгим в реализации. В Москве количество отводов, тройников и так далее столь велико, что в сжатые сроки реализация даже стандартных согласований была бы просто невозможна. И в этой связи мы приняли судьбоносное, я считаю, решение — уйти на глубину, где количество пересечений с другими коммуникациями будет сведено до минимума. 

Хотя это легко сказать — «ушли на глубину». Сразу встала масса проблем: ведь речь шла о горнопроходческих работах, для выполнения которых необходимо было освоить особые технологии и соблюсти комплекс соответствующих форматов и регламентов. И мы всему этому очень быстро научились, нам некогда было раскачиваться.

— Глубинное расположение газопровода — это ведь и особый характер его обслуживания?

— Да, нам нужно было понимать, как эксплуатировать систему, которая располагается на уровне до минус 10 метров. Особо туда, сами понимаете, не полазаешь, а сегодня нормативы требуют, чтобы каждый газопровод как минимум раз в месяц был визуально и приборами обследован на предмет надежности. Добиться самого высокого уровня надежности было важнейшей задачей. И мы, смонтировав бетонный тоннель 1500 мм, «засунули» в него металлический «футляр» 1400 мм, и уже по этому «футляру» уложили рабочую трубу. Причем, мы применили толстостенную трубу: 2200 мм вместо стандартных 1200 мм. Цель — уйти от коррозионного износа и намного увеличить срок службы трубопровода.

В итоге мы построили своеобразный сэндвич. В отдельных местах — например, пересечений с линиями метрополитена — мы заполняли эти пространства специальными пластификаторами, чтобы абсолютно исключить возможность образования пустот. В результате применения всех этих особенностей у нас получилась система, практически не требующая для обслуживания непосредственного контакта. Весь контроль за газопроводом осуществляется дистанционно через набор специальных датчиков, которые размещены по всей длине газопровода. Более того: даже если что-то такое с годами случится и потребуется попасть непосредственно к трубе, специалисты свободно могут проникнуть внутрь: диаметр 1200 мм вполне позволяет это сделать.

— То есть, МОСГАЗ обладает уникальными и востребованными решениями и технологиями строительства газопроводов?

— И не только строительства! Созданная нами система многоуровневой надежности и контроля позволяет обеспечить самые высокие показатели безопасности. Сегодня МОСГАЗ предлагает наработанный нами на этих проектах опыт заложить в новые нормы проектирования газораспределительных систем, нормы безопасности в мегаполисах. Чтобы наша уникальная работа в итоге стала комплексом новых стандартов.

— Это применимо и к хозяйству АО «МОСГАЗ» в целом?

— Хозяйство у нас, как известно, большое. Самое большое в мире. Почти тысяча километров газопроводов высокого давления на территории города — это, скажем мягко, непростая сеть. Хочешь, не хочешь, но со временем все трубопроводы изнашиваются, снижается надежность, повышается риск нештатных ситуаций. Так вот: в этом проекте мы реализовали целый ряд параметров, который позволяет утверждать абсолютно уверенно, что созданная АО «МОСГАЗ» система — гораздо надежнее, чем любые традиционные системы газопроводов, которые применялись и применяются в мировом газовом хозяйстве. Новая система позволяет кратно продлить надежность, кратко увеличить сроки эксплуатации и так далее. То есть, мы получаем снижение эксплуатационных затрат, повышение долговечности и срока эксплуатации, высокую надежность.

Еще одна немаловажная деталь. Новые энергоблоки, которые «Мосэнерго» устанавливает на своих генерирующих станциях, очень требовательны к стабильности поставки газа. При этом очевидно, что потребность в газе «плавающая»: например, зимой объем потребления резко возрастает. В качестве решения предлагалось на территориях станций устанавливать резервные емкости, чтобы в них аккумулировать газ, который будет служить буфером при изменяющихся режимах работы блоков. Очевидно, что это повышает себестоимость энергии притом создается необходимость дополнительных проблемных объектов с зонами отчуждения и особым режимом. Так вот, построив новый газопровод АО «МОСГАЗ» фактически создал возможность отказаться от создания резервных запасов: новая труба позволяет решать любые вопросы при колебаниях в нагрузке блоков.

— У вас было много подрядчиков?

— Еще одни большим достижением АО «МОСГАЗ» в этом проекте я считаю тот факт, что и проектировали, и строили новый газопровод мы сами. За исключением горнопроходческих работ — в этом мы пока еще не специалисты, да и задачи такой не стояло. А все остальное — наша под ключ работа.

Например, можно сказать, что все 3600 сварных соединений на трубах мы сделали сами. При этом каждый шов — под стопроцентным рентгенографическим контролем. Под эти работы у нас в компании была создана очень серьезная и высококвалифицированная проектная база. Строительные компетенции ОАО «ГАЗПРОМ» позволяют сегодня достаточно уверенно браться за любые объемы. С учетом нового опыта и созданной базы мы предлагаем Москве привлекать нашу компанию к различным профильным проектам, в том числе к ремонтам на водопроводных, теплопроводных и других сетях. Потому что таким опытом и такими возможностями, как мы сегодня, я думаю, никто не обладает.

— Подобные масштабные проекты без слаженной работы с городскими властями и структурами вряд ли возможны…

— Безусловно. Этот проект реализовывался в ситуации достаточно напряженной. Перед энергетиками стояли жесткие сроки по вводу нового энергоблока, что было стратегической задачей, которую определяло распоряжение Владимира Путина и обязательства по международному контракту. То есть времени, скажем прямо, было просто «в обрез». К нам заказчики пришли уже достаточно поздно. При этом учтем масштаб проекта: один вопрос — сделать километр трубы, и совсем другой, когда речь о практически семь километрах, да еще и в условиях мегаполиса.

Разумеется, вместе с заказчиком мы пошли в городские структуры, в мэрию, и просили содействия. Потому что долго застревать в коридорах согласований времени не было. И город очень сильно помог нам. Все эксплуатационные службы оперативно реагировали, и мы очень быстро прошли весь согласовательный процесс. Во многом именно благодаря городу этот очень серьезный проект удалось воплотить в такие сжатые сроки.

В итоге я бы говорил о том, что мы совместно с городом решили достаточно серьезную задачу, ликвидировав опасность дефицита электрической энергии в центральной части Москвы. Сегодня это — надежные киловатты и отсутствие каких бы то ни было перетоков.

— Если я правильно понимаю, вам в ситуации цейтнота времени необходимо было решать очень сложные инженерные и технические задачи. При этом решений по ним ни в России, ни в мире не было…

— Да, это действительно так. Мы чуть ли не на каждом шагу становились технологическими и инженерными первопроходцами. Просто потому, что таких проектов в мире никто не делал.

— То есть, в результате вы создали новый инженерный и технологический уровень? Работали и на перспективу?

— Фактически да. Я поясню. Мы стараемся постоянно думать на перспективу. Мы стараемся заранее обдумывать, как нам лучше подступиться к решению задач, которые встанут перед МОСГАЗом завтра. Так, например, уже сегодня мы разрабатываем технологии воплощения проекта, который в инженерном и техническом плане на самом деле будет более сложным, чем даже газопровод к ТЭЦ-20.

Проект этот — приоткрою немного — связан с переходом водных объектов. Сложность в том, что традиционно такие трубопроводы прокладывают с борта специального судна. Но в нашем случае этот вариант реализовать просто невозможно по целому ряду объективных причин. Кроме того, дополнительные проблемы создает режим природоохранных территорий — например, Серебряный бор в Москве. У нас там подводный газопровод на 1800 метров. Он достаточно давно в эксплуатации, и мы уже сегодня серьезно думаем, каким способом провести его замену. В мировой практике есть случай создания перехода в 1100 метров, но это очень дорогостоящий способ с безумно сложной технологией и с высокими рисками, что для нас неприемлемо. В итоге нам нужно построить переход больше по размеру, безопаснее по работам и надежнее. И мы хотим сделать это дешевле, чем показывает мировой опыт. И сделаем, вот увидите!

Поэтому для решения перспективных задач мы уже сегодня постоянно изучаем, разрабатываем, обсуждаем, взвешиваем разные варианты. Думаю, что и задачку с переходами водных объектов мы решим на отлично. К тому же, нам интересно решать сложные задачи, которые никому в мире не по зубам!

— Что ни год, то все более усложняющиеся задачи?

— Да, приходится очень много и очень серьезно думать. Газ не дает спокойно жить. Понимаете, в Москве газовая сеть строилась в 50-70-е годы, когда шло основное развитие системы. Сегодня в целом эти трубы пока еще находятся в рабочем состоянии, но допустимые сроки эксплуатации уже подбираются к своим пределам. Необходима масштабная реконструкция газораспределительного хозяйства столицы, и мы ее, по сути, уже ведем. Хотя вы даже не представляете, насколько условия огромного города усложняют эти работы! Ко многим трубопроводам просто не подступиться! Здесь и урбанистика, и природоохранные зоны, и сложные застройки, и переизбыток коммуникаций в принципе!

— Из 7,5 тыс. км московских газопроводов сколько на сегодня проблемных, которые требуют срочного сервисного внимания и даже замены?

— Я бы сказал, что ежегодно мы проводим таких работ километров на сто газопровода. Многие трубопроводы подбираются к пределу по срокам эксплуатации, и надо стараться вовремя туда прийти. Начиная с 2010 года, мы этот темп выдерживаем, и по линейной части, как мы называем трубу, у нас прироста по стареющим газопроводам нет. А в части оборудования и газораспределительных станций АО «МОСГАЗ» вообще — впереди планеты всей, это я вам ответственно заявляю.

— На газораспределительных станциях — или ГРП — также широко применяются собственные разработки и технологии АО «МОСГАЗ»?

— Это была тоже очень интересная и абсолютно новая для МОСГАЗа тема. На самом деле, прежде компания никогда не занималась станциями, более того: никогда ничего не строила и не реконструировала. Все было достаточно печально в этой области. Потому что станции строились тоже приблизительно в 60-70-е годы, а с учетом общего развала промышленности в 90-ые годы стало не достать и запчастей к установленному на них оборудованию. Станции ветшали, оборудование оказалось на грани выхода из строя.

И когда в МОСГАЗ пришла новая команда, одной из первых встала задача реконструкции станций. Причем, ни одну из ГРП нельзя было отключить на длительный период на реконструкцию, потому что нельзя оставлять потребителей без газа. А проектировщики, даже самые на тот момент передовые, предлагали закрывать каждую ГРП на реконструкцию минимум на 2,5 года. Но это было невозможно! Нам необходимо было успевать все сделать в пределах подготовки к отопительному сезону — за несколько месяцев, не больше.

Стали думать, как преодолевать эти сложности. Помог в том числе и международный опыт: я побывал в ряде стран и изучил, какие есть технологии быстрой и легкой реконструкции. Выяснил, что самый оптимальный метод — блочный. И мы тогда остановили все разработки, которые велись «по старинке», отказались от подрядчиков и стали сами моделировать ГРП по принципу лего.

То есть, мы заказывали оборудование, собирали его крупноблочно на подрамниках, с ноября по апрель привозили на территорию станции. Затем делали на лето обводные системы, устанавливая временный редуцирующий комплекс из числа этого же самого оборудования. И поскольку в летний период нагрузка серьезно падает, нам хватало одной или двух ниток редуцирования. А все остальное — сносили, потом заливали плиту и на ней начинали монтаж принципиально новой современной газовой станции. У нас строители работали параллельно с монтажом оборудования. Таким образом, в октябре, как правило, мы уже завершали строительство фактически новой станции, проводили пуско-наладку и при вхождении в сезон включали ее на полную мощность. Сегодня эта технология — модульная — у нас очень хорошо отработана и стала практически стандартной.

— Как выбирали очередность реконструкции ГРП?

— Мы начали со станций, которые больше всего вызывали опасения. Например, у нас в Очаково есть крупная станция, которая за час транспортирует порядка миллиона кубических метров газа. И она была в ужасающем состоянии. Причем, к ней подступила жилая застройка, они на станцию жаловались — летом окно не открыть, всегда шум. А сегодня на наших станциях — тихо, слышно, как птички поют. Мэр столицы Сергей Собянин, приехав на одну из ГРП, просто удивился, насколько экологично и красиво может быть на такой станции. Еще один важный момент: наши ГРП полностью автоматизированы, постоянное присутствие персонала на них практически не требуется. Станциями управляют из центральной диспетчерской, где четыре диспетчера в круглосуточном режиме обеспечивают режим работы всех ГРП. При этом станция создана так, что даже если половина ее оборудования отключена (например, на профилактические работы), то вторая половина независимо ведет транспорт газа, обеспечивая в полной мере потребителей.

— У вас, наверное, в связи с этим прошли большие сокращения?

— Нет, в связи с модернизацией мы не сокращаем персонал — мы увеличиваем долю высококвалифицированного труда. Раньше типичный сотрудник компании выглядел так: замасленная спецовка, кувалда и большой разводной ключ в руках. Теперь сотрудник АО «МОСГАЗ» — это высококвалифицированный специалист, который зачастую — лучший в своей профессии. И успехи наших специалистов во многих профессиональных состязаниях, в том числе международных — яркое подтверждение этого факта.

— Очевидно, что у АО «МОСГАЗ» с многочисленными прорывными проектами — большая доля затрат на НИОКР и разработки в интересах развития городского газового хозяйства. Кто финансирует эти работы?

— В настоящее время все разработки и НИОКРы АО «МОСГАЗ» оплачивает из своих средств. Если говорить об инвестициях, то не могу не отметить: в первые три года нового этапа развития МОСГАЗа город очень серьезно помог нам встать на ноги. Ведь раньше у компании не было даже своих орудий труда и техники своей…. А сегодня в арсенале АО «МОСГАЗ» — порядка 500 единиц собственной техники, благодаря которой мы в своих работах ни от кого не зависим. В общем, город помог нам встать на ноги, мы научились работать, активно модернизируем газовое хозяйство столицы и за прошлый год МОСГАЗ показал очень хорошую прибыль. Скажу так: в Москве нет компаний, которые показывают такую прибыль.

Прибыль позволяет нам инвестировать в собственное развитие. Например, это дает нам возможность строить себе новое здание, проводить дальнейшую модернизацию оборудования, формировать по сути новый технологический уровень городского газового хозяйства, инвестировать в развитие персонала… Потому что все наши реновации требуют иного квалификационного качества от персонала, и наши работники старательно повышают свой профессиональный уровень.

— Вы сказали, что вопросам качества уделяется самое пристальное внимание. Кто контролирует?

— У нас в компании есть своя очень серьезная лаборатория по исследованию конструкционных свойств материалов. По оснащенности оборудованием — это даже не «Мерседес», а уже «Роллс-ройс» в системе диагностики и исследований. Проводим все виды исследований: коррозионные, ударные, растяжные, температурные — любые и на самом высоком уровне. Поэтому с нами очень тяжело разговаривать надзорным органам. Кстати мы много прочностных испытаний проводим в интересах других компаний, в том числе для «Газпрома».

Благодаря этой лаборатории мы стопроцентно проверяем качество всех поступающих материалов. И производители, которые с нами работают, знают, что неидеальную по качеству продукцию мы просто возвращаем обратно. Зачем нарываться на то, что соответствие всех сертификатов, все подтверждения данных параметров и так далее в обязательном порядке присутствуют.

— Когда компания воплощает новые технологически столь сложные проекты, кратно повышается степень ответственности. Как в АО «МОСГАЗ» устроена вертикаль принятия ключевых решений и как распределяется ответственность?

— Всегда всю ответственность фактически берут на себя руководители. Причем, зачастую эти решения находятся на грани допустимого, что повышает ответственность. Если говорить честно, текущая нормативная база по нашим вопросам серьезно отстает от жизни. Она написана для некоего абстрактного среднестатистического населенного пункта, и если строго ей следовать, то в Москве в области газовой инфраструктуры вообще ничего построить нельзя. А мы строим! Я часто, когда приходится доказывать, говорю: мы раньше ездили на «Жигулях», а сегодня — на других машинах. И уже по утрам не проверяем подвеску, уровень масла, не выясняем плотность электролита и не шприцуем солидол в суставы машины…

— Скажите, пожалуйста, воплощение проекта по ТЭЦ-20 много потребовало дополнительного напряжения лично от вас или это была достаточно штатная работа?

— В проекте по «двадцатке» мне было легче, чем когда мы делали газопровод на ТЭЦ-16. Я даже старался несколько сдерживать свой пыл, не хотел лишний раз дергать службы, которые, я был уверен, уже хорошо знают, как надо работать. От меня требовался лишь периодический контроль — раз в неделю, не чаще — как говорится, чтобы не расслаблялись.

Совсем другое дело, когда мы работали на ТЭЦ-16. Мы там создали постоянно действующий штаб, где буквально дневали и ночевали. Многое было впервые и приходилось на каждом шагу принимать ответственные решения. Однако при всей сложности проектов, мы, еще раз повторю, всегда ощущали и ощущаем большую поддержку города, особенно в ключевых аспектах. И это намного облегчает нам выполнение проектов, особенно эксклюзивных по технологическим решениям.

— То есть, у АО «МОСГАЗ» и у Москвы — дружба, взаимопонимание и сотрудничество?

— И никак иначе! Абсолютно невозможно жить в городе и не участвовать в его жизни, не помогать в повышении качества всех протекающих здесь процессов. Мы очень много работаем вместе с городом, для города. В последние годы иногда даже кажется, что наша производственная деятельность фактически переходит уже в фоновый режим, потому что там все идет по налаженным рельсам. АО «МОСГАЗ» — социально очень активная компания, мы организуем и проводим много мероприятий, связанных с детьми, с городским здравоохранением, с профессиональным ростом работников столицы. Кстати, в рамках фестиваля «Московские мастера» уже пять лет подряд наши варщики становятся лауреатами. Вообще у нас самая лучшая школа сварки в стране, это объективно. К нам приезжают перенимать опыт и учиться сварке и из «Газпрома», и из «Росатома» и т. д. И вообще с моей точки зрения, мы сделали очень правильный выбор — обращать внимание на мелочи. То есть, у нас мелочей теперь просто нет!

— Поясните, пожалуйста…

— Мы сделали очень правильный выбор — мы стали уделять внимание мелочам, потому что в нашей тематике мелочи зачастую — это самое ключевое. Ведь что такое мелочь? Например, микроскопический пузырек в сварном соединении, который рано или поздно «сыграет», и вы не знаете, когда это может случиться. И выход только один: надо сделать так, чтобы пузырьков не было. «На коленке» и разовым вахтовым персоналом, условно говоря, который не любит предприятие, не прикипел к нему, этого никогда не реализовать. Я уверен, что специалист, который работает на ответственных процессах, должен быть патриотом своего предприятия. Это однозначно. Поэтому мы стараемся быть очень и очень внимательными к нашим сотрудникам.

— И поэтому МОСГАЗ старается все делать сам? Никаких временщиков?

— Именно так — никаких временщиков. потому, что только так можно гарантировать надежность и качество. Это самый лучший способ, поверьте мне. Причем, нужно учитывать и специфику нашей работы: слишком высока ответственность, мы не можем допускать никаких рисков. Ни у кого не должно возникать ни малейшего сомнения в надежности газового снабжения и газового хозяйства — ни у руководителя электростанции, ни у простого москвича. И у города уверенность в МОСГАЗе есть. Потому что компания многого добилась и темпы — только наращивает. В частности, были реконструированы сотни километров газопровода. Третий год идет реконструкция газорегуляторных пунктов, через которые топливо приходит в столицу. Завершена модернизация аварийно-диспетчерской службы, проведены полные автоматизация и компьютеризация. Это в дополнение к тому, что уже было сказано… МОСГАЗ продолжает успешно работать для города и во благо москвичей.

Справка

АО «МОСГАЗ» — самое крупное газовое хозяйство России и одно из крупнейших в мире, с более чем 150-летней историей. АО «МОСГАЗ» сохраняет уверенные позиции в системе обеспечения жизнедеятельности города Москвы. Коллектив АО «МОСГАЗ» — более 4200 человек. В настоящее время АО «МОСГАЗ» эксплуатирует почти 7500 тыс. км газовых сетей. Из 23 млрд куб. м природного газа, потребляемого Москвой (что превышает 13% общего объема его потребления в Российской Федерации), 74% приходится на 16 ТЭЦ ПАО «Мосэнерго», 11% — на 42 РТС и 30 КТС ПАО «МОЭК», 13% — на 900 крупных и средних промышленных предприятий, 2% — на 1822847 квартир. Газифицированный фонд Москвы составляет 23956 жилых строений, 126677 газовых проточных водонагревателей, 5731 газовых ёмкостных водонагревателей.